…"Ну на х...я, на х...я, сволочь оренбургская?!"
В тот пасмурный, но тёплый летний день, подходя к границе садового массива, ещё издали я заметил толпившиеся фигуры, окружавшие полукольцом одну, в отличие от остальных - высокую, с обнажённым торсом. Безошибочно узнал в них почти всю компанию и нашего старшего приятеля. Они стояли так уже давно. Это было видно по некой заминке. Беседа всё ещё продолжалась. Временами даже слышались раскаты хохота. Но вопросы звучали уже однообразные, часто повторяя во многом смысл и значение предыдущих. Беседа явно уже исчерпала себя. Один малолетний участник (которого уж нет, потому не будем выставлять здесь, в этом контексте) выказывал оживление. Он был достаточно активный в общении. Даже с некой претензией на роль заводилы. Однако, если брался играть роль, делал это неглубоко… Как бы сейчас сказали "не въезжал полностью в тему". И теперь был явно неудовлетворён. Выискивал повод как-то продлить, оживить, дать новый импульс, напоминая собой ребёнка, ищущего уловки для воспрепятствования выключению телевизора.
…Наконец он подошёл к Петьке и сказал, показывая на куст:
- Кинь, кинь в него ягодкой!
Петька, самый младший из всех нас (и в школу ещё не ходил) подошёл к высокому старому репесу, сорвал самую большую, полузелёную репесинку. Отойдя, кинул её в спину самого старшего из компании… ягодка, ударив по плечу, отскочила…
…Получивший ягодный удар какое-то время продолжал стоять. Он даже договорил начатую фразу, несколько скомкав её в конце. Потом, подняв слегка подбородок, немного поморщившись, посмотрел на стоявших перед ним. Как бы нехотя, спросил:
- Ну, кто кинул?!
Организатор с готовностью кивнул на Петьку:
- Во-от о-он!
Наш коллега подошёл, взял за плечи…:
- Ты… кидал?!
Тот завертел руками, пытаясь что-то выразить, как-то объяснить... Наглый насмешник хотел представления… И он его получил…
- Ну, на х…я, на х-х-х…я, сволочь оренбургская!? - спросил его наш приятель. Петькино лицо отобразило все внутренние муки ещё не родившегося интеллекта:
- Я… А… а… это…
- Ну, на х…я, на х-х-х…я, сволочь оренбургская!? - повторил морально пострадавший. Держа Петьку за плечи, он всякий раз мощно сотрясал его, как бы желая вывести из состояния глубокого сна.
Петька затрясся, мотнул головой, как бы отбросив подготовленый вариант…:
- Не, погоди… А я… я-а -а, э-э… Хотел…
- Ну, на х…я, на х-х-х-х…я, сволочь оренбургская!?
Петька, не найдя ничего и на этот раз, изменил выражение лица и выбрал следующий способ защиты. Обратившись по имени, произнёс:
- …, погоди, а…, а…, а ты знаешь, что?..
Но было видно, что и на этот раз у него ничего не выходит.
- Ну, на х-х-х…я, на х-х-х-х-х…я, сволочь оренбургская!? - прозвучал в очередной раз тот же самый вопрос.
Тон при каждом очередном встряхивании заметно не изменялся, хотя угадывалось нарастание внутренней динамики… Только нотки надрывности… - они слегка, почти незаметно усиливались… от раза к разу.
- Ну, на х-х…я, на х-х-х-х-х-х…я, сволочь оренбургская!?
…Последовала ещё одна безуспешная попытка найти ответ на это, проклятое, грозное и вполне понятное… тщетная настолько, что было видно даже со стороны всю её безуспешность. Лицо, вся фигура Петьки являли такое внутреннее состояние, при котором поставь на его место даже самого умного, сообразительного, - и тот бы… Состояние, при котором мозгов словно бы и не было… на обычном, повседневном их месте. Словно, они ушли. Глубоко-глубоко. И вот-вот покажутся, выйдут с друго конца организма… Из органа, так неприлично подчас именумого… А зря! По той простой причине, что он-то (вернее, она, жопа) только и трудилась, ища... ("Думала"). И наконец… говоря по-русски, - "сыграла". Выход сразу был найден. Петька вдруг вспомнил, кто перед ним, какие пересуды велись в отношении этой личности.
Петька взвыл! Дико, оглушительно. И неожиданно. Даже для себя самого. Что являлось очевидным, стоило лишь внимательно взглянуть на происходящее.
На крик из калитки соседнего сада вышла хозяйка. Послышалось обычное:
- …Такой большой, такого маленького обижаешь!
Но наш приятель даже не посмотрел в её сторону, только хлобыснул справо налево - слева направо по Петькиным ладошкам, в предвкушении подобной развязки плотно прижатым к физиономии, сколько хватало (тогда) их ширины… страхующим её от удара… И пошёл. Прочь… В полной растрёпанности, в полном расстройстве чувств...
- Иди на-а-а х..й!!! - только и ответил он, делая широкие шаги привычных к далёким расстояниям ног…
…Освобождённый Петька сразу успокоился. Его здоровая хуторская психика легко перенесла этот "экзольтаж"... Он не был "оренбургской…" (в отличие от всех остальных…). Потому что жил (и пошёл в школу) не в городе, а на близком к нему хуторе. Да и "сволочью…" тоже. Вряд ли его можно было так назвать. Ведь даже не раскололся на имя организатора… (Или просто не догнал… в таком состояньеце)… Вот кого-то другого, - куда более уместно. Впрочем… Мы все, каждый из нас был ею… Да и остаётся. В той или иной степени. А вы? Нет?
Михаил Вивимахер
21.11.07.